Западный альянс обороны, через 20 лет после окончания «холодной войны», должен больше открыться на восток. Россия может принести новый импульс в НАТО.

20 лет назад — до тех пор длилась холодная война, но это уже история — московские политики предсказывали быстрый конец западного альянса: «Мы отобрали у вас вашего врага». Так быстро это тогда не произошло. Но теперь даже будущее НАТО зависит от того, сможет ли Россия найти в нём своё место.

Через несколько недель, Генеральный секретарь НАТО Фог Расмуссен хочет разработать первый проект новой концепции НАТО, который должна утвердить верхушка НАТО в ноябре на своём саммите в Лиссабоне. Но уже сейчас ясно, что если в нём не будет чего-то большего, чем несколько лозунгов, призывающих продержаться в Афганистане, предложений для улучшения политических консультации в Североатлантическом союзе и обычных приглашений Москвы к работе в тесном сотрудничестве, то документ не даст НАТО никакого нового импульса, а только подтвердит его застой.

Новый толчок могло бы дать только одно — заявление Запада о включении России в союз, если Москва этого захочет и выполнит необходимые к тому условия. Включение новых демократий в Восточной Европе в девяностые годы сделало из старого НАТО основной европейский якорь стабильности, вплоть до границ России. Приглашение Москвы вступить в альянс дало бы ему шанс стать всеобъемлющей структурой безопасности между Америкой, Европой и Россией.

Если этого до сих пор не удалось сделать — это было не только из-за поведения России, но и из-за расширения НАТО в Восточной Европе. Основной ошибкой этой стратегии было то, что она остановилась на границах России. Хотя западные политики с полным основанием уверяли, что расширение их союза не направлено против России, но российское недоверие было слишком уж понятно. Специально созданный, для укрепления доверия, орган — Совет Россия-НАТО, — не мог ничего сделать уже только по той причине, что в нём Россия в одиночестве сидела напротив сплочённого клуба членов НАТО. В самом крупном до сих пор кризисе, с момента создания этого органа — войны с Грузией в 2008 году, — его заседания в наказание были даже временно бойкотированы Западом.

Сейчас таким старым стратегам как я, нелегко приходит мысль, что Россия когда-то сможет со всеми правами сидеть в Совете НАТО, и там, как и все другие члены, принимать участие во всех решениях — или даже их блокировать. Менее чем год назад я аргументировал на этом месте, что Россия, из-за менталитета власти и употребления власти, не интегрируема с НАТО или ЕС.

Прежде чем страна станет правовым государством, даже либеральной демократией, должно утечь ещё много воды в Москве-реке. Кремль также никаким образом не падок на вступление в НАТО, не говоря уже о том, чтобы своим присоединением поставлять новые свежие «клетки». Его предыдущие дипломатические усилия имеют по-прежнему старую цель, остановить западный альянс. Таким образом, официальное приглашение лиссабонским саммитом вступить в НАТО будет первоначально с презрением отвергнуто в Москве, к великому облегчению всех противников присоединения на Западе.

Предложение о членстве всё-таки имело бы стратегическое значение. Обычный выговор Москвы в адрес НАТО стал бы только устаревшим ритуалом. Те люди в стране, которые видят будущее России на Западе, будут поощрены. Даже в вооружённых силах росла бы надежда на то, что с помощью НАТО, наконец, можно сделать уже давно необходимую модернизацию. И везде на Западе отношение к возможному будущему партнёру по делам безопасности расслабляло бы оставшиеся по «холодной войне» традиционные напряжения. Задолго до того, как вступление России в НАТО стало бы на повестке дня, определялся бы тон и содержание отношений между Россией и Западом основываясь всё меньше на воспоминаниях вчерашнего дня и всё больше и больше на ожиданиях касающихся будущего.

Поэтому, в тоже время, другие старые стратеги также требуют переосмыслить отношение к России, в том числе Фолькер Рюе и Клаус Науманн, один — бывший немецкий министр обороны, другой — генеральный инспектор федеральных вооружённых сил и председатель Военного комитета НАТО. Вернер Хойер, государственный министр иностранных дел, предлагает, чтобы страны НАТО рассмотрели, какие изменения необходимы, чтобы Россия могла стать приемлемым кандидатом на вступление.

Человек, который к ноябрю должен разработать новую концепцию НАТО, так же думает в этом направлении. В декабре 2009 года, Генеральный секретарь НАТО Фог Расмуссен, во время своего единственного, до сих пор, визита в Москву выразил своё видение на 2020 год: Россия и НАТО создадут тогда тесное сотрудничество по всей ширине вопросов безопасности; солдаты России и НАТО будут стоять плечом к плечу в миссиях ООН; в досягаемости будет совместная система противоракетной обороны, «которая будет нас не только совместно защищать, но и соединит нас политически». Но, сейчас рекомендовалось бы не что иное, как сделать решающий шаг и объявить Россию потенциальным членом НАТО.

Тем не менее, это не предвидится. У восточно-европейских членов НАТО недоверие к соседу — России — присутствует слишком сильно. Поскольку они не могут освободиться от устаревшего изображения России, они хотят придерживаться устаревшего НАТО.

Сторонники новой политики по отношению к России среди государств-членов НАТО, предпочитают избегать споров и даже публичного обсуждения. Так и Фогу Расмуссену придётся проявлять сдержанность. Его новая стратегическая концепция для НАТО в отношении России не принесёт ничего нового, по крайней мере, до 2020 года. В ущерб НАТО.